Короткие, маленькие стихотворения Владимира Набокова для детей и взрослых.

Разбились облака...
Владимир Набоков
Разбились облака. Алмазы дождевые,
Сверкая, капают то тише, то быстрей
С благоухающих, взволнованных ветвей.
Так Богу на ладонь дни катятся людские,
Так - отрывается дыханьем бытия
И звучно падает в пределы неземные
Песнь каждая моя...
Большая медведица
Владимир Набоков
Был грозен волн полночный рев...
Семь девушек на взморье ждали
Невозвратившихся челнов
И, руки заломив, рыдали.

Семь звездочек в суровой мгле
Над рыбаками четко встали
И указали путь к земле...

Вдали от берега, в мерцании морском...
Владимир Набоков
Вдали от берега, в мерцании морском,
Я жадной глубиной был сладостно влеком.
Я видел небосвод сквозь пену золотую,
Дрожащий серп луны, звезду одну, другую...
Тускнел далекий свет, я медленно тонул.
Манил из глубины какой-то чудный гул.
В волшебном сумраке мой призрак отражался.
В блестящий траур волн я тихо погружался.
Есть в одиночестве свобода...
Владимир Набоков
Есть в одиночестве свобода,
И сладость — в вымыслах благих.
Звезду, снежинку, каплю меда
Я заключаю в стих.

И, еженочно умирая,
Я рад воскреснуть в должный час,
И новый день — росянка рая,
А прошлый день — алмаз.

Еще безмолвствую и крепну я в тиши...
Владимир Набоков
Еще безмолвствую и крепну я в тиши.
Созданий будущих заоблачные грани
Еще скрываются во мгле моей души,
Как выси горные в предутреннем тумане.

Приветствую тебя, мой неизбежный день.
Все шире, шире даль, светлей, разнообразней,
И на звенящую на первую ступень
Всхожу, исполненный блаженства и боязни.

23 марта 1919, Крым
Журавли
Владимир Набоков
Шумела роща золотая,
Ей море вторило вдали,
И всхлипывали, пролетая,
Кочующие журавли

И в небе томном исчезали,
Все тише, все нежней звеня.
Мне два последних рассказали,
Что вспоминаешь ты меня...

Кипарисы
Владимир Набоков
Склонясь над чашею прозрачной -
Над чашей озера жемчужной,
Три кипариса чудно-мрачно
Шумят в лазури ночи южной.

Как будто черные монахи,
Вокруг сияющей святыни,
В смятенье вещем, в смутном страхе,
Поют молитвы по-латыни.

Мой друг, я искренно жалею...
Владимир Набоков
Мой друг, я искренно жалею
Того, кто, в тайной слепоте,
Пройдя всю длинную аллею,
Не мог приметить на листе
Сеть изумительную жилок,
И точки желтых бугорков,
И след зазубренный от пилок
Голуборогих червяков.
2 января 1920
По саду бродишь и думаешь ты...
Владимир Набоков
По саду бродишь и думаешь ты.
Тень пролилась на большие цветы.

Звонкою ночью у ветра спроси:
Так же ль березы шумят на Руси?

Страстно спроси у хрустальной луны:
так же ль на родине реки ясны?

Ветер ответит, ответят лучи...
Все ты узнаешь, но только смолчи.

27 апреля 1919, Фалер
Окно
Владимир Набоков
При луне, когда косую крышу
Лижет металлический пожар,
Из окна случайного я слышу
Сладкий и пронзительный удар
Музыки, и чувствую, как холод
Счастия мне душу обдает,
Кем-то ослепительно расколот
Лунный мрак, и медленно в полет
Собираюсь, вынимая руки
Из карманов, трепещу, лечу,
Но в окне мгновенно гаснут звуки,
И меня спокойно по плечу
Хлопает прохожий: «Вы забыли,-
Говорит,- летать запрещено».
И, застыв, в венце из лунной пыли,
Я гляжу на смолкшее окно.
На черный бархат лист кленовый...
Владимир Набоков
На черный бархат лист кленовый
Я, как святыню, положил:
Лист золотой с пыльцой пунцовой
Между лиловых тонких жил.

И с ним же рядом, неизбежно,
Старинный стих — его двойник,
Простой, и радужный, и нежный,
В душевном сумраке возник;

И все нежнее, все смиренней
Он лепетал, полутаясь,
Но слушал только лист осенний,
На черном бархате светясь...

Автомобиль в горах
Владимир Набоков
Как сон, летит дорога, и ребром
Встает луна за горною вершиной.
С моею черной гоночной машиной
Сравню - на волю вырвавшийся гром!

Все хочется,- пока под тем бугром
Не стала плоть личинкою мушиной,-
Слыхать, как прах под бешеною шиной
Рыдающим исходит серебром...

Сжимая руль наклонный и упругий,
Куда лечу? У альповой лачуги -
Почудится отеческий очаг;

И в путь обратный,- вдавливая конус
Подошвою и боковой рычаг
Переставляя по дуге,- я тронусь.

Какое сделал я дурное дело...
Владимир Набоков
Какое сделал я дурное дело,
И я ли развратитель и злодей,
Я, заставляющий мечтать мир целый
О бедной девочке моей?

О, знаю я, меня боятся люди,
И жгут таких, как я, за волшебство,
И, как от яда в полом изумруде,
Мрут от искусства моего.

Но как забавно, что в конце абзаца,
Корректору и веку вопреки,
Тень русской ветки будет колебаться
На мраморе моей руки.

1959, Сан-Ремо
Вьюга
Владимир Набоков
Тень за тенью бежит - не догонит,
Вдоль по стенке... Лежи, не ворчи.
Стонет ветер? И пусть себе стонет.
Иль тебе не тепло на печи?

Ночь лихая... Тоска избяная...
Что ж не спится? Иль ветра боюсь?
Это - Русь, а не вьюга степная!
Это корчится черная Русь!

Ах, как воет, как бьется - кликуша!
Коли можешь - пойди и спаси!
А тебе-то что? Полно, не слушай...
Обойдемся и так, без Руси!

Стонет ветер все тише и тише...
Да как взвизгнет! Ах, жутко в степи...
Завтра будут сугробы до крыши...
То-то вьюга! Да ну ее! Спи.

30 августа 1919
Верба
Владимир Набоков
Колоколов напев узорный,
Волненье мартовского дня,
В спирту зеленом чертик черный,
И пестрота, и толкотня,
И ветер с влажными устами,
И почек вербных жемчуга,
И облака над куполами,
Как лучезарные снега,
И красная звезда на палке,
И писк бумажных языков,
И гул, и лужи, как фиалки,
В просветах острых меж лотков,
И шепот дерзких дуновений:
Лети, признаний не таи!
О юность, полная видений!
О песни первые мои!
26 июня 1919, Париж
Барс
Владимир Набоков
Пожаром яростного крапа
Маячу в травяной глуши,
Где дышит след и росный запах
Твоей промчавшейся души.

И в нестерпимые пределы,
То близко, то вдали звеня,
Летит твой смех обезумелый
И мучит и пьянит меня.

Луна пылает молодая,
Мед каплет на мой жаркий мех;
Бьет, скатывается, рыдая,
Твой задыхающийся смех.

И в липком сумраке зеленом
Пожаром гибким и слепым
Кружусь я, опьяненный звоном,
Полетом, запахом твоим...

Но не уйдешь ты! В полнолунье
В тиши настигну у ручья,
Сомну тебя, мое безумье
Серебряное, лань моя.

1923