София Яковлевна Парнок: лучшие стихи о любви, лирика.
Два синих солнца под бахромой ресниц,
И кудри темноструйным вихрем,
Лавра славней, нежный лик венчают.
Адонис сам предшественник юный мой!
Ты начал кубок, ныне врученный мне,—
К устам любимой приникая,
Мыслью себя веселю печальной:
Не ты, о юный, расколдовал ее.
Дивясь на пламень этих любовных уст,
О, первый, не твое ревниво,—
Имя мое помянет любовник.
Вечереет на сердце твоем.
На каком-то позабытом острове
Очарованные мы вдвоем.
И плывут, плывут полями синими
Отцветающие облака...
Опахало с перьями павлиньими
Чуть колышет смуглая рука.
К голове моей ты клонишь голову,
Чтоб нам думать думою одной,
И нежней вокруг воркуют голуби,
Колыбеля томный твой покой.
Улыбку, так похожую на слезы, -
Вот так звенит надтреснутый хрусталь,
Вот так декабрьские благоухают розы.
Мне шёл двадцатый год.
Алмазною параболой
Взвивался водомёт.
Пушок валился с тополя,
И с самого утра
Вокруг фонтана топала
В аллее детвора,
И мир был необъятнее,
И небо голубей,
И в небо голубятники
Пускали голубей...
И жизнь не больше весила,
Чем тополевый пух, -
И страшно так и весело
Захватывало дух!
Криком кричала - не выкричать.
Бродит в пустыне комнат,
Каждой кровинкой помнит.
"Господи, Господи, Господи,
Господи, сколько нас роспято!.."
-Так они плачут в сумерки,
Те, у которых умерли
Сыновья.
Кто-то жуткий,
Что торопишь? Я не подарю
Ни минутки.
Каждый день тебе по одному листку, -
Разве мало?
Ростовщичью ублажать твою тоску
Я устала.
С нотной, чудится мне, спрыгнул ты строки
Черной ноткой,
Вечно складываешь пальчики-крючки
Ты щепоткой, -
Отщипнуть бы, выхватить из жизни день,
Душу вытрясть.
Я твою, пустая, злая дребедень,
Знаю хитрость.
Осень, осень только по календарю!
Кто-то жуткий,
Не обманешь, - я не подарю
Ни минутки.
Не все, года, дыханьем своим смели вы!
Вернись ко мне, на пройденный путь счастливый,
Печаль свою с печалью моей свяжи.
Пусть я не та, что прежде, и ты не тот,
Бывалых дней порадуемся удачам,
А об ином, чего не сказать, поплачем, -
Ведь горечь слез о прошлом мягчит, не жжет.
Пока закат твой ярый не стал томней,
Пока с дерев ветрами убор не согнан,
Пока твой взор, встречаясь с моим, так огнен,
Вернись ко мне, любимый, вернись ко мне!
Наперекор небесным промфинпланам,
Для нас среди зимы вернулся май
И зацвела зеленая поляна,
Где яблоня над нами вся в цвету
Душистые клонила опахала,
И где земля, как ты, благоухала,
И бабочки любились налету...
Мы на год старше, но не все ль равно,—
Старее на год старое вино,
Еще вкусней познаний зрелых яства...
Любовь моя! Седая Ева! Здравствуй!
Проснулась струя огневая,—
Снова молюсь Божьей Матери,
К благости женской взывая:
Накрой, сбереги дитя мое,
Взлелей под спасительной сенью
Самое сладкое, самое
Злое мое мученье!
Темно и не видно, что плачу.
Нас везли по Кузнецкому мосту,
И чмокал извозчик на клячу.
Было все так убийственно просто:
Истерика автомобилей;
Вдоль домов непомерного роста
На вывесках глупость фамилий;
В вашем сердце пустынность погоста;
Рука на моей, но чужая,
И извозчик, кричащий на остов,
Уныло кнутом угрожая.
Этим - на люди, тем - в безлюдье.
Но будет нам по пути,
Когда умирать будем.
Взойдет над пустыней звезда,
И небо подымется выше,-
И сколько песен тогда
Мы словно впервые услышим!
Над голой белизной домов,
Как будто кто-то равнодушный
С вещей и лиц совлек покров.
И тьма — как будто тень от света,
И свет — как будто отблеск тьмы.
Да был ли день? И ночь ли это?
Не сон ли чей-то смутный мы?
Гляжу на все прозревшим взором,
И как покой мой странно тих,
Гляжу на рот твой, на котором
Печать лобзаний не моих.
Пусть лживо-нежен, лживо-ровен
Твой взгляд из-под усталых век,—
Ах, разве может быть виновен
Под этим небом человек!